Воссозданный с частичным сохранением исторического фасада, бывший доходный дом расположился в Варсонофьевском, одном из самых зловещих московских переулков в окрестностях Лубянки. Квартиры в этом проекте оказались востребованы среди представителей бизнеса, чиновников и даже артистов, в том числе Максима Галкина. Покупателей не смущала ни высокая цена, ни тяжелая аура этого места, ни таинственная история воссозданного особняка.
Место нечисто, архитектор талантлив, но почти безумен
Впрочем, не обращали внимания на ауру далеко не все. Так, один из покупателей, сначала оплатил полностью квартиру, но через полгода забрал деньги, по словам одного из брокеров, реализующих квартиры в доме, потеряв на возврате около 10%. «Вроде все хорошо, и проект расположен в центре, и планировки неплохие, — объяснял клиент. — Но что-то не то, плохо мне здесь, место какое-то зловещее».
История дома № 6 в Варсонофьевском переулке началась задолго до 1896 года, когда его возвели по проекту первого выдающегося московского архитектора Льва Кекушева, работавшего в стиле модерн и ставшего автором десятка памятников архитектуры XIX века. Архитектора талантливого, практически сошедшего с ума после того, как на взлете его карьеры в моду вошел северный модерн, к которому тот был равнодушен, и сгинувшего во времена революции и гражданской войны.
Варсонофьевский переулок известен с конца XVI века, назван в честь женского монастыря, основанного благочестивой Варварой, в иночестве Варсонофией, матерью святителя митрополита Филиппа, построившего два великих храма на Соловках и возложившего на себя великое бремя предстоятеля Русской Церкви по настоянию Ивана Грозного. Рядом с монастырем располагалось кладбище для бродяг без роду и племени, сумасшедших и невинно убиенных. Здесь, например, Григорий Отрепьев, он же первый русский самозванец Лжемитрий I, приказал закапать останки Годуновых, Марии и Федора, умерщвленных по его же приказу. Сюда же перенесли прах царя Бориса… В 1764 году Варсонофьевский монастырь был упразднен, от него осталась лишь великолепная церковь, впрочем, разрушенная большевиками уже после революции.
Участок земли, на котором впоследствии был построен дом № 6, был частью большого владения, которое много лет, с 1740 года, принадлежало сперва купцам Плетневым, потом почетным гражданам столицы Губкиным, у которых его перекупил князь Валериан Оболенский-Нелединский-Мелецкий. Он-то и занялся активным девелопментом: сломав расположенные на территории старые постройки, он возводит здесь многоэтажный доходный дом по проекту входящего в тот момент в моду Льва Кекушева. Архитектор был влюблен в ранний, франко-бельгийский вариант модерна, и уделял внимание не только внешнему облику здания, в своде которого он обычно ставил свой фирменный знак — статую или барельеф в виде льва, но и тщательно прорабатывал внутренние интерьеры. Проект доходного дома оказался весьма успешен: буквально через год князь продал здание, украшенное эркерами и изразцами, купцу Кудрявцеву.
Мистическая связь
Квартиры в доме № 6 арендовали весьма известные люди: четыре года прожил здесь с молодой женой Верой композитор Александр Скрябин. В начале прошлого века сюда въехал Иван Жолтовский, мастер нео-ренессанса и неоклассицизма в дореволюционный период, в советское время — одним из основателей сталинской архитектуры. Судьбы архитектора и жильца мистически переплелись в истории другого известного московского здания — «Метрополя». Проект гостиницы, созданный Кекушевым и Николаем Шевяковым, выиграл конкурс, однако Савва Морозов, получивший права на перестройку отеля, отдал предпочтение варягу, английскому архитектору Вильяму Валькоту, чей проект занял на конкурсе лишь четвертое место. Любопытно, что в проектировании участвовал и вышеупомянутый Иван Жолтовский.
Однако достроить гостиницу у мецената и предпринимателя Морозова не получилось. Возведение весьма современного по тем временам здания, с электрическими лифтами, вентиляцией и горячей водой, затянулось на шесть лет, а самого Морозова обвинили в растратах и арестовали. И хотя впоследствии суд признал правоту мецената, к тому моменту он уже был разорен, а гостиница перед самым окончанием строительства, в 1902 году, сгорела. Подряд передали другим владельцам, которые и пригласили доработать проект победителя конкурса Кекушева.
Тайна смерти архитектора до сих пор не разгадана. Современники объясняют это психической болезнью Кекушева, обострившейся после того, как модерн перестал быть популярным среди московских застройщиков, и количество заказов у него резко снизилось. Кекушев бесследно исчез во время революции…
Красный террор и Эллочка-людоедка
Приход к власти рабочих и крестьян изменил в Варсонофьевском все. Церковь снесли, недвижимость у эксплуататоров отобрали, а окрестные дома оккупировали чекисты, обосновавшиеся на соседней Лубянке. Наискосок от бывшего доходного дома № 6 находилось одно из самых страшных мест Москвы — штаб-квартира ВЧК, кабинет Дзержинского и «корабль», полуподвал в два этажа высотой, с хорошей звукоизоляцией. Раньше страховщики хранили в этом помещении архивы, с тех времен сохранились и комнаты-сейфы. Сколько людей здесь расстреляли без суда и следствия в годы красного террора — до сих пор никому не известно. Из соседнего здания № 7, которое было видно из окон дома Кекушева, по ночам грузовиками вывозили трупы «врагов народа», а по утрам дворники из шлангов смывали кровь с мостовых. По Варсонофьевскому текли к Рождественке красные ручьи… В конце 30-х «корабля» уже не хватало, и людей выводили на расстрел уже во двор. Прямо в нижнем белье.
Ну а бывший доходный дом № 6 тем временем превратился в коммуналку, «Воронью слободку»: шикарные квартиры разделили, часть лепнины и изразцов отбили, а комнаты раздали трудящимся. Впрочем, среди местных жителей ходили слухи, что многие из жильцов — сотрудники и тайные осведомители ЧК, а часть комнат используется чекистами как явочные квартиры. Надо сказать, что и в наше время люди поговаривают о тайных квартирах ФСБ в домах-колодцах Варсонофьевского. Единственным светлым пятном в советском периоде этого зловещего места стала история, рассказанная Ильфом и Петровым в «12 стульях». Ведь именно в одном из трех домов, в квартире № 17, жила прототип Эллочки-людоедки, некая барышня Тамара.
Новая жизнь старого дома. Без образцов и лепнины
В постперестроечные годы дом № 6 старел, ветшал, и в конечном итоге в 2000 году был признан городскими властями аварийным. 110 жильцов, уставших от коммунальной жизни, но мечтающих о лучших условиях, переселяли года два. Активисты пытались признать бывший доходный дом памятником архитектуры, однако их мнение не было учтено, и город принял решение о реконструкции «с частичным сохранением исторического фасада». То есть от произведения Кекушева остались только стены метровой толщины и внешний вид фасада, выходящего на Варсонофьевский. После окончания строительства в доме разместилось 27 элитных квартир.
Продажи начались практически одновременно со стройкой, то есть еще в 2003 году. На начальном этапе строительства стоимость квадратного метра составляла 1850 долларов, но уже через несколько месяцев инвестор поднял планку до 2480–2970 долларов в зависимости от индивидуальных характеристик той или иной квартиры. Дело в том, что недвижимость оказалась популярна: в комплексе на старте приобрели жилье федеральный чиновник, пара депутатов, несколько крупных бизнесменов и даже известный юморист Максим Галкин. Впрочем, после того, как реконструкция замедлилась на пару лет, количество желающих купить жилье в доме снизилось, а один из крутых покупателей даже потребовал расторгнуть договор. Но те из них, которые согласились подождать, не прогадали, получив в итоге элитную недвижимость по достаточно низкому прайсу: в 2003 году 5-комнатная квартира площадью 217 кв. м стоила 401 450 долларов, а к 2008 году в продаже осталась одна такая квартира, но уже за 6 мл. долларов. Впрочем, сейчас в доме № 6 на Варсонофьевском аналогичная квартира(последний непроданный объект) выставлена на продажу всего за 3 млн долларов. Последствия кризиса…
